Небо, тебя дым впитает, туманом во сне, Но лишь свет луны разбавит крики в душе. Светлый образ, поникший молчанием снова, Глазки закрыты, спит ребёнок, пол второго.
Моя милая девочка Саша, сердцеедка со стажем, Как и я прямо скажем, но мы ничего прямо друг другу не скажем. Чтобы не портить наш красивый рассказ, Я буду слепой статуей.
Обычно так и происходит, неожиданно совсем и просто, Маленький вчера ребенок вдруг оказывается взрослым, И не усмирить широкий шаг ни прянику, ни кнуту, Выражается не так, и одежду носит не ту.
Ярче золотого червонца, жарче костра. Опаснее разбойничай финки, тот девичий взгляд. В холодный свет цыганского солнца, нам до утра. На воде рисует картинки и все ту же петля.
Когда я шел на дым костра в полной луне, По глухим местам на шорох теней. И тут же на мой крик друзья кричали в ответ, Впереди сверкай, пламенный свет.
Когда глаза откроешь, ты не поверишь - в квартире настежь окна. Свежесть влажной уборки и молоком залитые хлопья. Это не сон! Настало то время, о котором рассказывал долго. Время, когда мы с тобою можем быть вместе сколько угодно.
У нас все та же проблема, стоя в дерьме по колено, На станции "Анны Карениной" все еще ждем перемен. Когда с пакетом сена ловят в момент обмена, Благодаришь вселенную, что это был не фен.
Утро, я снова них*ево убран, Мой урбан начинает свой забег по трубам. В рупор ору, как сумасшедший, но не вру, Моя стихия - ночь, и потому буду к утру.
